ONLINE-ZINE. 3 ВЫПУСК. Кунфу Тынагыргина.

ПРО ДЕТСТВО

Родился на Чукотке, по национальности - чукча. Но зачат я был не по браку. 

Поэтому маму выгнали из стойбища. Если ты ведешь себя не так как надо, тебя просто выгоняют. На Севере ведь бескрайняя степь, снежная и ничего больше нет. Выживет в таких условиях только коллектив. Один человек не выживет. Прецедентов нет. 

 Мама забрела в поселок, ее подобрали и ее в колхоз взяли. И она стала там работать нещадно. Она такое пережила, а потом попала в нормальные условия. Она в благодарность стала много работать. Она была очень трудолюбивая, однажды даже поехала в Москву на съезд оленеводов. Раньше поощрялось это дело. Обычно ехал кого-то из начальников и кто-то из простых трудящихся, которые план выполняют. Москва такое регулярно устраивала и однажды там побывала и моя мама. 

 В школе я учился плохо. Все мои одноклассники жили в поселке, а я только с тундры. Кроме нескольких слов по-русски я ничего не знал. Вообще ни слова, одни маты. 

Когда привозят продукты оленеводам, можно пообщаться с вездеходчиками. Но там не разговор, а одни маты. Им то я и научился в первую очередь. 

 Вот так я двоечником рос. Начальную школу как-то закончил, считай, за уши вытянули. Потом я приехал в город. (Начальная школа в поселке, а средняя в городе. Чаунский районный центр, город Певек) Я не любитель уроков, естественно, но рядом со школой была площадка хоккейная. Я в хоккей ушел. Единственный чукча, который играл в хоккей. Там и началась моя жизнь спортивная. 

В школе дела были кое-как. Это я сейчас учиться начал, жажду знаний. Те, кто там остались, уже все умерли, они спились. Никого нет в живых, а я продолжаю существовать, тот самый двоечник. Выжить в тех условиях, особенно чукчам, даже если они умные и отлично учатся - очень сложно. 

 У меня был одноклассник, с отличием закончил, пошел в мореходную школу на Камчатке. Потом после мореходки, он вернулся домой и скоро повесился. Все пьянки и трагедия любви. Я тоже вокруг видел эту вечную пьянку. Меня это раздражало, а их нет, они это воспринимали спокойно, ровно, а я не мог с этим мириться. И поэтому я наотрез отказался от алкоголя, сигарет. 

Я занимался хоккеем и это меня спасло. Потом в армию попал в Хабаровск и остался здесь.

ПРО НАЧАЛО ЗАНЯТИЙ

Я сюда приехал по долгу службы - призвали в армию. Вышел из тундры в цивилизацию и, конечно, остался здесь. Я возвращался обратно - проведать мать. 

Остался здесь, так как занялся каратэ, потом ушу. Начал преподавать. Бросать как-то жалко. Если бы не было этого всего, то может и вернулся бы. 

Мне больше всего нравилось вечером, когда отбой, слушать тишину, легкий ветерок. Вроде и цивилизация, Большая земля, но можно здесь найти и живой уголок. Это помогло мне адаптироваться, все-таки быть рядом с природой, хоть и в воинской части. 

Городские этого не понимают. Огорчает, что нас нет естественных парков, нет тишины и природы. 

В советское время были запрещены азиатские боевые искусства. Было только понимание каратэ. Чтобы получить разрешение, в клубах говорили, что занимаются ушу. А те, кто занимался ушу, говорили, что это просто оздоровительное тайцзи цюань. Многие меняли название или уходили в подполье. Кто-то оставался заниматься каратэ, но под эгидой ушу. 

Я начинал с каратэ, но понял, что там много прямолинейного, все построено на силе. И много построено на правилах. А в китайском кунг-фу нет правил, мне это больше нравится. 

Когда я жил здесь в Хабаровске, к нам приезжали китайские мастера с гастролями. Получилось так, что российская компания, которая должна была организовать здесь выступление, кинула их в последний момент. Я взял на себя расходы, помог им устроиться и организовал одно маленькое выступление. Потом я помог отправить их самолетом в Москву. Я взял их адреса, и благодаря этому знакомству попал в Шэньян. 

В Китае в основном общался с мастерами ушу. Это как бы другая категория людей. Познакомиться с мастерами можно только через других мастеров. Я с ними советовался, спрашивал, какими стилями ушу лучше заниматься. Потихоньку развивался. 

Так я оброс связями с разными мастерами. Когда с ними занимаешься, то ближе знакомишься с культурой и традициями Китая. Это не походы по магазинам, по рынкам. Культурное насыщение, связанное с традициями, можно получить только посредством занятия чем-либо. Никак по-другому. Если интересует массаж, иглотерапия - ты приезжаешь, общаешься постоянно с этими людьми, и постепенно перенимаешь мастерство. Когда ты учишься в институте, ты все равно не соприкасаешься с настоящей культурой. В аудитории ты изучаешь только науку. А общение со студентами сводится к походам в кафе и на дискотеки, но это не вся культура.

ПРО ДЕНЬГИ И АНЕКДОТЫ ПРО ЧУКЧЕЙ

Если ты живешь в городе, и приходит к тебе чукча только со стойбища, естественно, он ничего не понимает. То есть он неграмотный дурачок. Потому что он живет в другом мире, совершенно других обычаях. Все равно что приедет к нам человек с другой планеты. Они не приспособлены к жизни в городе. Я тоже не приспособлен к жизни. На моем месте любой бы зарабатывал деньги. Сколько я знаю мастеров ушу, которые даже ниже меня уровнем, они все преуспели. Организовали клубы, тренируют ребят. 

 У нас был знакомый из Китая, глазной хирург, он вернулся в Иркутск и там возглавил Федерацию ушу Иркутской области. Потом поехал в Москву, начал участвовать в соревнованиях и всячески преуспевать. Я вот так не могу. Хотя я один из первых, кто начал заниматься китайскими единоборствами. Я создал Дальневосточную Федерацию Ушу. Идеи возникают у меня первыми, а вот извлекать из них прибыль я не могу. Я, можно сказать, человек не от мира сего. Я не могу за копейку бороться. Скажем, едет человек на такси, не расплатится со мной и вышел, я ему ничего не скажу. Или, например, приходит мне заявка, я подъезжаю к Самбери, а там бабушка с двумя сумками тащится. Я смотрю, она слабенькая совершенно, помогаю ей с сумками и везу ее. Я еду и думаю, как я могу взять 100 рублей у нее. Человек в таком возрасте, помочь некому и я понимаю, что единственное, чем я могу помочь ей - это просто провезти ее бесплатно. И так я поступаю во многих ситуациях. 

 Если мне искать супругу, то она должна быть более практичной, чем я. Когда мы тут организовали городской клуб ушу, он бы не выжил без Зои. Она видит, что цены растут, понимает, что нам тоже стоимость занятий немного поменять. Без нее это бы не двигалось. Я не могу сказать: “Вы платили 350 рублей за занятие, а со следующего месяца будет 400” У меня просто язык не повернется. Индивидуальные занятия стоили 600 и они годами уже столько стоят. Другие могут увеличить, но я не могу. Так и живу. 

 Думаю, это, наверное, Всевышний смотрит и говорит: “Ты не берешь это, но я тебе дам что-то другое” То, что не имеет финансовой основы. И я чувствую, что он дает мне это. Я вдруг придумываю новые упражнения, новые связки, до которых бы не додумался никогда в жизни. Оно просто возникает из ниоткуда. Поэтому я считаю, что я не должен цепляться за деньги ни в коем случае.

ПРО ЛИЧНУЮ ЖИЗНЬ

Мы с первой женой встречались. Я не могу назвать это любовью, но она нравилась мне. Потом, правда, произошло несколько ситуаций, которые для меня были несколько неприемлемые. Этим она как-то меня оттолкнула и вскоре я ушел. Потом я узнал, что она ждет ребенка. Я вернулся к ней, мы расписались, чтобы по закону оба родителя у ребенка были. Я думал, что у нас что-то получится. Но то ли устои разные, взгляды. Ничего не вышло. Мы с тех пор и не виделись. Хотя хотелось конечно вернуться и к дочери, и к ней. 

Потом были другие, и все моложе. Марина моложе на 20 лет. До нее была – та на 30 лет моложе, чем я. 

Когда мы с ней сошлись, я ей со всем помогал. То есть я зарабатывал хорошо. В плане ушу тренировок, у нас учеников было достаточно. Предложил ей перейти на заочное в Хабаровском вузе, переехать в Китай и там изучать язык. Она идею поддержала. 

 Потом и я начал ходить в институт в Китае, но скоро почувствовал, что много денег уходит на нашу учебу и на квартиру. Я опять себе немного ужал, перестал учиться, и сконцентрировал финансы на том, чтобы она до конца выучилась. 

 Потом мы открыли фитнес-клуб в городе Вэйхай. Опять же - я хочу хорошо, а получается как всегда. Открыли клуб: новое помещение, два этажа, купили оборудование для зала, здание в корейском квартале, это более престижно. Мы потратили много денег на все это дело и нужно было еще. Но жена предпочла уйти на работу переводчиком в торговую фирму с хорошей зарплатой. 

 А тут клуб, который только тянет и еще нужно рекламой заниматься, набирать людей. Все это висит на мне одном. Сделать это в одного - нереально. Она просто развернулась и сказала, что ей это все не нужно. 

 Мы разругались, что она даже не разрешает видеться с дочерью. Настолько она обозлилась. Ведь я был прав. Да, сегодня мы с тобой мучаемся, но потихонечку, с годами будут ученики, посетители. Но это будет только наше. А в Китае если начал дело, то оно никуда уже не денется. Только рост и стабильность.

ПРО МУЗЫКУ

Выполняя тайцзи, я чувствовал, что мне не хватает какой-то музыки, но не той что играет из магнитофона, а такой, которую я бы сам мог исполнять. Всю жизнь я смотрел на людей, которые занимаются музыкой, и думал - они имеют дар. Для меня - это людьми не от мира сего. Они стремятся к совершенству, чему-то божественному. Они отмечены богом, чтобы слышать и воспроизводить музыку. Я подумал: “Я столько лет прожил, мне уже 60. Неужели я не могу хотя бы попробовать?” 

В гучжэн я видел древний, старый образ мудреца, образ человека, стремящегося к внутренней гармонии. Я увидел какие-то отголоски прошлого в этом инструменте. 

На гучжэн с детства лучше учиться заниматься. Было очень сложно. Потом я плавно перешел на скрипку. Я почувствовал, что я смогу сыграть больший диапазон гамм на эрху. Она меня затронула глубоко внутри. Я ощущал по-настоящему живые вибрации. 

 До скрипки еще были - хулуси, губной орган, звук как у пастушьей свирели. Звукоизвлечение не такое сложное, проще, чем флейта. Главное, научиться правильно дышать. А потом я понял, что хулуси взаимосвязаны с флейтой сяо, преподавание и учебники одинаковы для обоих инструментов. Учился обычно самостоятельно, только игре на эрху и гучжэн я учился у мастеров. 

 Однажды я понял, что мне нужен инструмент, который можно в карман положить. Ведь флейта - ее таскать надо, разбирать, складывать. Я пришел в магазин и спросил: “Как мне научиться играть на губной гармошке?” Купил в итоге две японские губные гармошки и начал учиться. 

 Китайцы везде играют: в парках, на улицах. Ставит мужчина, например, колонку мощную и играет. Тут же приходит какой-то ансамбль и начинает петь. Красота! 

 У нас другая культура: музыка вся в заведениях и помещениях. Если фитнес и танцы, то в залах. Все загнано в здания, под какой-то контроль.

ПРО РАЗНОВИДНОСТИ СТИЛЕЙ

Если ушу - это книга, то разные его стили, базовые техники, методы внутренней (цигун) и внешней (нейгун) работы - это разделы и параграфы этой книги. Все они между собой взаимосвязаны, поэтому и находятся как бы под одной обложкой. И когда два мастера разных стилей встречаются, они все равно говорят на одном языке.

Понравился мастеру, например, какой-то прием или определенные действия какого-то стиля, они их берут себе и немного трансформируют. Им нравятся эти действия по структуре, по траектории техники, они могут увязать эти действия стройно в свой стиль. Поэтому нельзя сказать, что ушу - это отдельные техники, которые не похожи друг на друга. Непрофессионалу кажется, что они разные, но если глубоко посмотреть, то это одно и тоже. 

 Кунг-фу тоже совершенствовалась. Шаолиньский кунг-фу - это чистый, рафинированный вид боевого искусства, но бывает еще и другое кунг - фу. Разбойное, грабежное, нечестное. Тактика, техника, приемы, способы - из всего этого складывается кунг-фу. Не только из упражнений монахов Шаолиня. 

 Ты должен эффективно защититься, а каким способом ты это сделал - коварным, исподтишка - не важно. Мы не джентльмены, которые вышли по правилам стреляться. Это бой, драка, поединок.

После болезни раком я изменил свое отношение к людям, начал ценить их естественность. Чем проще человек, тем больше он мне нравится. Я понял, что люди берут на себя выдуманные обязательства. 

Люди строят большой дом, украшают его, и потом прячут за высокий забор, чтобы никто его не видел. И все они мечтают закрыться в этом мире своего дома. Нет никакой связи с жизнью, с людьми. Приходят на работу, там тоже жизни нет - там деньги зарабатывать надо. Едут с работы, заскакивают в магазин, и опять в дом. Муравьиная жизнь. Тропинка от дома до работы, с работа через магазин и снова домой. (Человейники, муравечество).

Лечение стоило около 3 миллионов. Помог мне мой ученик - Роман Сыздыков. Именно тогда я понял, что весь мой труд был направлен именно на ушу и в этом виде деятельности создаются некие отношения между учеником и учителем, которые не похожи на отношения в производстве, или в школе между преподавателем и студентом. Тогда я понял, что должен продолжать заниматься ушу и преподавать не смотря ни на что. Пусть учеников мало, главное, что они есть. Количество не имеет значения. Один ученик - это уже как бы много. 

 Иногда ты понимаешь, что твои дети тебе не могут помочь. А ученики могут. И получается, что твоих детей-учеников больше, чем детей по крови. 

 Потом я понимал, что иногда не нужно переходить на товарно-денежные отношения. Вот мы с Виктором занимались, я в какой-то момент перестал брать с него деньги. Но когда возникала какая-то проблема, он всегда оказывал помощь. 

 Диалог ученика с учителем должен проходить от сердца к сердцу. Словами можно все испортить или усложнить.

АВТОРСКИЕ КОММЕНТАРИИ К КОЛЛАЖАМ 

 1. Предисловие. Иллюстрации из книги “Don’t Worry, Be Happy!” тайваньского художника Джимми Ляо и рисунки из книги “Боевое Ушу”, автор С. Березнюк. 

 2. Про детство. Внизу слева по-китайски написано jiā yóu – давай, дерзай. Дословно означает “добавь масла”. 

 3. Про начало занятий. Фотографии из личного архива героя; дерево вверху справа из рисунка китайского художника Ци Байши (1954–1957). 

 4. Про деньги и анекдоты про чукчей. На веере написано hēi lóng – чёрный дракон, название реки Амур по-китайски. Дракон из наброска к рисунку “Змей Горыныч” В. Васнецова (1848 – 1926). 

 5. Про личную жизнь. По-китайски написано “деньги”. 

 6. Про музыку. Красная конструкция – часть скульптуры «Пипа и Балалайка», установлена в Хабаровске как символ дружбы с Харбином. 

 7. Про разновидности стилей. По-китайски вверху справа написано diào jiù – cтарое. 

8. Про рак. Вид на Хабаровскую привокзальную площадь, 70-е годы. Музыкальный инструмент – корейского происхождения, упрощенный вариант китайского гуджен. Отличается количеством струн – 12 и 21, соотвественно. Николай Иванович играет на гуджене.

ONLINE-ZINE ФИНАНСИРУЕТСЯ ИЗ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ФЕДЕРАТИВНОЙ РЕСПУБЛИКИ ГЕРМАНИЯ, ГЁТЕ-ИНСТИТУТА И ДРУГИХ ПАРТНЕРОВ: WWW.GOETHE.DE/HILFSFONDS​